Дорогие друзья, возможно многие заметили, что за последние полгода мой сайт работал с перерывами. Статьи стали выходить реже, экспрессия текстов уменьшилась и внимание больше уделялось историческим темам. Этому есть довольно простое и понятное объяснение, которое я только сейчас наконец-то могу опубликовать — ровно полгода назад, 5-го мая 2015-го года, я был задержан оперативной группой спецслужб , месяц провёл в «психушке», на меня завели 2 уголовных дела и в начале октябре 2015-го мне пришлось покинуть Беларусь. Об этом и будет мой рассказ.
Задержание
Так как фото событий не могу вам показать, пусть будет так.
5-го мая для меня был важный день. В планах была реализация амбициозного проекта в медийной сфере. Так как директор опаздывал, я решил сходить в туалет на первом этаже (сами офисы находились выше). Выйдя на лестничный пролёт, и погружённый в свои мысли, не особо обратил внимание на группу мужчин, поднимавшихся по лестнице. Я начал делать шаг вправо, давая проход толпе, а сам оставался плавающим в раздумьях об SMM-политике.
— (называют моё ФИО)
— Да (киваю, даже не успев подумать, кто это и что надо).
— Лежать!
Бросок — и меня валят на бетонный пол. 6 человек набрасываются и заведёно застёгивают наручники. «Не сопротивляюсь, не сопротивляюсь» — единственное, что повторял я, зная, что и руку могут вывихнуть, и приписать «сопротивление при задержании». Попутно меня обыскивают на наличие оружия, но безуспешно.
Видимо таким меня представляли сотрудники спецслужб по началу
Застёгивают «браслеты», подымают и бегом начинают спускать по пролётам, заломив руки за спину и опустив лицом вниз. Вытащив на улицу, меня затаскивают в припаркованную Ладу (це мерзость, уж лучше бы в Саманд какой-нибудь). Оперативники садятся в авто, с каждого бока по сотруднику. Начинается обыск, особо рьяно ищут ключи от квартиры. И вот тут становится действительно страшно, так как дома находилась моя невеста, и возможно ещё попросту спала. Отобрав ключи, машина отъехала куда-то в тихое место на небольшое расстояние. Один из оперативников вышел из авто, и, как я понял потом, с моими ключами и второй оперативной группой поехал проводить обыск. Стали терзать мысли, кто они и зачем именно пришли.
Первые 5 минут наш диалог проходил в стиле:
— Ребята, кто вы такие и за что?
— А ты будто не знаешь…
— Не, ну что я сделал такого?
— Не придуривайся.
Мне действительно важно было услышать от них причину задержания. Так как на тот момент мне казалось глупостью проводить такую спец.операцию в отношении блогера, которого одна половина его читателей серьёзно не воспринимает, а вторая половина называет «проектом КГБ или ОАЦ». Больше всего опасался, что сейчас перед выборами подготовят историю про «радикалов-змагаров, которые хотели дестабилизировать обстановку». Старая история про крыс в ведре, но на новый лад.
— Ну какой сайт ты делал?
— 1863x.com?
— Вот, молодец, про это и рассказывать будешь.
— Да без проблем.
С этого момента и вплоть до «выхода на свободу», всё волнение и нервы переключатся на невесту и близких. За себя и свою судьбу я уже не переживал. Было всё равно. Однако меня напрягало, что они никак не представились, и было непонятно, кто именно меня брал. После нескольких вопросов на данную тему, мне показали корочку сотрудника МВД. Что было довольно странным и подозрительным.
Следственный комитет
Где лучшие тусовки? У нас в центральном!
Так как меня держали лицом вниз, при этом ещё надев на голову капюшон куртки, я не мог понять, куда мы едем. При попытке повернуть голову её сразу же наклоняли вниз до упора. Ноги затекали и стала беспокоить старая рана от перелома, полученная ещё в школе. Наручники давили на запястья, создавая особое специфическое чувство дискомфорта. Разговоров особо никто не вёл, поэтому ехали в тишине.
Доехав до нужного места (позже я узнал, что это Саперов 7 — Следственный Комитет Центрального Района), меня вытащили из авто и всё в той же позе «лицом вниз, руки за спину» потащили в здание, которое я не мог толком разглядеть. При входе как-то неуклюже попытались приложить плечом об косяк двери, но я увернулся, что создало взаимную неловкость между мной и оперативником.
Человек, похожий на сотрудника КГБ Путина, руководит задержанием поэта в 1989-ом году.
И только поднявшись в кабинет, я уже смог наконец осмотреться. Меня посадили на стул, пристегнув к нему наручниками. В сценарное действо вступил следователь.
Мне было предъявлено постановление о возбуждении уголовного дела по статье 130-ой, часть 1 (разжигание межнациональной розни). До 5 лет лишения свободы. Затем было вручено постановление о задержании. Разобравшись с бумагами и бюрократией, оперативники и следователь принялись за мои вещи.
Первым дело достали шнурки из обуви, а также ещё раз проверили содержимое карманов. Затем началась подробная опись моих богатств, среди которых было 100 тысяч рублей, жетон от метро, и дешёвый смартфон Huawei G610. Что интересно, описали не только телефон, но даже чехол с сим-картой.
В принципе, обращение было сносным, хотя без юридического образования мне сложно об этом судить. Давали попить воды, водили в туалет, ослабляли наручники. Не знаю, была ли это сознательная игра в «добрых полицейских«, но того беспредела, что творили с граффитистами, со мной не происходило.
Изолятор временного содержания «Окрестино».
Волонтёры делают передачи в ИВС Окрестино во время «Молчаливых акций протеста».
Когда начали забирать шнурки, я понял, что домой вернусь не скоро. В такие моменты человеческая психика протестует против происходящего, и требует отмотать время назад, чтобы «всё было как раньше«. Но я старался максимально быстро адаптироваться к реальности, благо был хотя бы начитанный опыт из книг, статей и новостей. Моей целью стало выяснить подоплёку происходящего, потому что в голове по-прежнему не укладывалось такое серьёзное отношение к сайту.
Те же оперативники, что задерживали, повезли меня на Окрестино. Головой вниз уже не опускали, и их настроение резко сменилось на миролюбивое. Опять, я не могу точно утверждать, было это искренне или специально. Начались разговоры. Так как память через полгода уже не та, вряд ли я могу их детально восстановить. Всё меньше оставалось сомнений, что эти «милиционеры» на самом деле относятся к другу ведомству. Зачем этот цирк со стороны КГБ я не понимал. Но я всё пытался узнать, где же именно у меня происходит «разжигание межнациональной розни«. Ответы порой были феерическими.
— Парни, так в каком месте я разжигал?
— Ну вот ты написал статью «Убить русский мир«.
— И? Там вообще 90% скопировано с других новостных ресурсов.
— Да, но ты ведь так её подал, и призывал убивать русских…
— Где я их призывал убивать?
— Ну так «Убить русский мир»…
— Так это же про идеологию, которую Путин сформировал.
— Ой, да ладно тебе…
Аргументация довольно забавляла. Они подводили к тому, что я под «русским миром» имел ввиду всех русских на планете Земля, и призывал их всех уничтожить. И это на основании короткого заголовка статьи. Брали и другие вырванные из контекста фразы, или шутки из личной переписки в VK (прослушка и слежка за мной велась более месяца), и им придавали значительную гипертрофированную серьёзность. Хоть смейся, хоть плачь.
А в это время…
Картина Репина «Арест Пропагандиста»
А в это время у меня в квартире происходил обыск. Моя невеста (теперь уже жена), услышав звук поворота ключа в замке, радостно бросилась в коридор навстречу, думая, что я вернулся с работы. На пороге же её встретила вторая оперативная группа, посланная для обыска. И в это же время, в квартире у родителей, где я прописан, также начался обыск, которым занималась оперативная группа Следственного Комитета.
По рассказам невесты, оперативники вели себя вежливо и корректно, что не может не радовать. В результате обысков в двух квартирах, была конфискована абсолютна вся моя техника (моя, невесты и родителей). Описывали всё: вплоть до старых плееров 2007-го года и старых флешек, которые давно не использовались. Также были изьяты все мои денежные запасы в валюте, аж 785 долларов США, которые Госдеп мне выделил на русофобию. Шучу-шучу, сам заработал, а то сейчас и третье дело придумают.
После обыска мою девушку отправили в Следственный Комитет. На её первый в жизни допрос.
Изолятор временного содержания «Окрестино».
Занятые спорами, кто из нас русофоб, и кто больше представляет угрозу для национальной безопасности — я или казаки, мы незаметно подъехали к ИВС Окрестина. Там, в приёмном пункте, и начали моё оформление. Сначала обыскали, раздели, пробили по базам, а потом заполнили медицинскую анкету выясняя, болел ли я разными неприятными заболеваниями, и есть ли у меня жалобы на здоровье.
После этого оперативники повели меня в комнату для допросов, где уже была установлена видеокамера и настроен свет. Начался цирк с обеих сторон. Я должен был дать некое видеопризнание, но для кого и какое именно, мне толком не сказали. Я же хотел узнать, каковы истинные их намерения и перспективы на моё будущее.
Мне жестом доброй воли дали шоколадку, и, как я понял, незаметно для меня включили камеру. Я с удовольствием доел шоколадку, после чего стал специально грустно бубнеть что-то невнятное. Оперативники выключили запись, и доброжелательное настроение поменяли на показушно-плохое, стали намекать, что я сяду на 5 лет (максимальное наказание по статье), и вообще мой «юношеский максимализм» никому не нужен. То есть говорили довольно обыденные скучные шаблоны. Следующие минут 10 прошли в таком формате:
— Так что вам надо?
— Чтобы ты рассказал правду.
— А ничего лишнего приписывать мне не будете?
— Нет, мы тебе обещаем.
— Честно?
— Даём слово.
— А как я вам могу поверить?
— Мы тебе обещаем.
— А откуда мне знать, что вы выполните обещания?
— Достал уже…
Больше всего я переживал за невесту, и после 100500-го обещания, что ей ничего не будет, я уже нормальным тоном на камеру сказал примерно следующее: своё ФИО, когда и как я создал сайт, что вёл его один, что доступ к нему имею только я, что статьи размещал только я, почему у меня украинская сим-карта, зачем я ездил в Украину в 2014-ом, что я не агент каких-либо спец.служб, что к сайту никто больше не имеет отношения, что меня никто не спонсировал и т.д. Оперативники были удовлетворены, и я понял, что их целью действительно было найти и определить создателя сайта 1863x.com. Ну и хорошо, избирательная кампания 2015-го года обойдется без крыс в ведре.
Камера Изолятора
Камера была чуть другая, с пятью двухярусными кроватями, малюпасеньким окном, но общее представление вам даст.
Оперативники передали меня работникам изолятора, и те сопроводили в камеру на втором этаже (номер уже вылетел из головы). В принципе, условия там были довольно сносные, видимо, сказался проведённый ремонт в 2014-ом году перед Чемпионатом Мира по хоккею.
Время в изоляторе, наверное, было самым тяжёлым за всё время. Отрезанный от информации, я не знал, что происходит с близкими, поэтому попросту не мог спать, не мог есть и ни о чём другом думать. Страха за себя абсолютно не было. Время тянулось невероятно медленно. Нервы сжигались, как никогда в жизни.
Главным способом отвлечься были разговоры с другими задержанными. Люди попадались абсолютно разные. Кого-то обвиняли в краже, кто-то по пьяне разбил стекло в подземном переходе, кого-то обвиняли в получении взятки. Забавно, что со мной в камере даже оказался главный прораб таких объектов как Минск-Арена, Чижовка-Арена, Дворец Независимости, и здание БКК. Мутное небольшое окно в углу служило часами, и по уровню света можно было определить примерное время суток. Один день казался неделей.
Первый допрос
Спустя сутки мою фамилию назвали на выход (без вещей), и конвоировавший охранник передал меня уже знакомым оперативникам. Усадив в чёрный БМВ (вот, уже получше), мы поехали в Следственный Комитет. В дороге вновь начались споры за русофобию и будущее страны. Среди новых забавных обвинений было предъявлено, что в моих статьях есть агрессия в сторону «ватников», а так как ватниками можно считать большинство русских, это и подтверждает, что я русофоб.
Проводя время за такими нелепыми разговорами мы и приехали к следователю. Сидя пристёгнутый в кабинете, ко мне неожиданно пришёл адвокат, которого наняли мои близкие. На тот момент, отрезанный от информации и морально-шокированный, я выбрал тактику «пусть меня похоронят, зато других не тронут«, и вообще планировал давать показания без помощи защитника, что стало бы ошибкой. Всегда в таких делах обращайтесь к юридической помощи, лишней она никогда не будет.
На первом допросе я дал показания, схожие, как и на видеокамеру в Окрестино . Что я действительно редактор и создатель 1863x.com, что никто меня не спонсировал, почему у меня были найдены украинские сим-карты, чего я вообще ездил в Украину и тому подобное. Украинская тема будет одной из самых главных на будущих допросах.
После допроса меня вновь повезли обратно на Окрестина. Разговоры как всегда были сюрреалистичны, вновь мне никто не мог объяснить, где и что я конкретно разжигал, зато узнал, что «сотрудникам МВД» дают хорошие зрительские места на параде 9-го Мая. Каждому своё, как говорится.
И вновь камера
После допроса у меня появилась маленькая надежда, что вскоре могут дать подписку о невыезде. Как я понял, в Окрестино подозреваемых по уголовным делам могут держать только определённое время (3 дня), после чего отправляют либо в СИЗО, либо выпускают под залог или подписку о невыезде. Ждать развязки оставалось 2 дня. Если бы отправили в СИЗО, то у вас появился бы новый политический заключенный. Молчать я не собирался.
Но ждать пришлось не двое суток, а одни. Внезапно, суровая девушка в погонах потребовала от меня скорейшего выхода с вещами, постоянно подгоняя. Я заранее стал радоваться, думая, что через пару десятков минут окажусь дома и увижу близких.
«Психушка»
Твоё лицо, когда дважды получаешь подписку по одному и тому же делу
Так как меня не этапировали в СИЗО, а вновь передали оперативникам и те повезли в СК, я уже стал предвкушать получение подписки о невыезде. Два дня в Окрестино казались неделей, и морально очень хотелось закончить всё это. Но меня ждал сюрприз.
В кабинете следователя, при адвокате, мне предложили добровольно согласится на судебно-психическую экспертизу. Как я потом понял, если бы не согласился, меня отправили туда бы принудительно. Поставив свою подпись под бумагами, дружной весёлой кампанией (оперативники, следователь и я) мы отправились в Новинки. По дороге я выпытывал, зачем всё это и сколько меня там могут держать. Воображение рисовало просто ряд письменных тестов, которые необходимо было пройти. Спрашивая, получится ли мне там закончить тесты за день-два, получил уклончивые ответы, что всё будет зависеть от меня. Как потом оказалось, это было обманом, так как сроки экспертизы варьируются от 14 до 29 дней. Меня продержали в «психушке»максимально долгое время — ровно 29 дней
А в это время…
Только было наоборот
А в это время моя невеста познавала все прелести звания «главный и единственный свидетель уголовного дела основателя ресурса 1863x.com«. Мне обещали, что трогать её не будут, но вместо этого тягали несколько дней подряд на утомительные 8-часовые допросы, без адвоката. Отказаться от дачи показаний она не имела право, так как не являлась женой или родственником. Кроме этого, следователь не брезговал давлением, различными провокациями, а также угрожал ей уголовным делом в случае того, если она «уйдёт в отказ». Также следователь открыто заявил, что если мы в будущем решим быстро расписаться, дабы моя невеста в статусе жены отказалась от показаний, он всё равно найдёт любой повод для возбуждения уголовного дела.
Позже, вернувшись из «дурдома», я обнаружил на голове своей невесты ряд седых волос. И это в 23 года.
«Психушка»
«Навинки, Навинки, такие вечеринки…»
В принципе, называть данное заведение «психушкой» неправильно. Официально оно зовётся «25-ое отделение судебно-психиатрических экспертиз МВД«. Но внутри пациенты зачастую употребляли термин «дурдом»или «психушка». Следователь и оперативники, сбагрив меня туда, радостно отчалили. Я же остался в ванной, «голенький и в одних трусиках», прямо как распятый мальчик в Славянске. Мне выдали больничную одежду, при виде которой знатно передёрнуло — я уже видел точно такие же пижамы, правда на Коновалове и Ковалёва, когда смотрел видео их беседы с психологами. Задав наводящий вопрос, я понял, что лежали они в другом отделении, 30-ке, которое считается больницей-тюрьмой (вооруженная охрана, пристёгивают наручниками к кроватям и т.д.). Именно туда бы меня отправили, если бы я не добровольно подписал бумажку.
Наше же отделение было нечто среднего между колонией и тюрьмой. Запрет на все технические приборы, нельзя было иметь даже плеер с музыкой. Не было ни радио, ни телевизора. Нельзя выходить на прогулки. Полная информационная блокада. Разрешалось только два звонка — один на вписке, другой на выписке. Первый звонок я сразу потратил на поздравление своей невесте, у которой как раз был День Рождения. В момент, когда я звонил, она шла на очередной допрос.
Единственным хорошим моментом было 20-минутное право в день видеться с родственниками, и 10-минутное с не родственниками. Из развлечений — небольшая скромная библиотека, шахматы, шашки, и прогулки по коридору под надзором санитаров и милиции.
Так и прошли 29 дней. Книги, беседы с другими «психами по несчастью», и постоянная нервная бессонница. В принципе, это тема для отдельной статьи.
После экспертизы должна была окончательно решится моя судьба — подписка, или СИЗО. В какой-то момент одному из парней в нашей палате передали Нашу Ниву, где была опубликована заметка о моей пропаже, и телефон, с просьбой связаться тем, кто знает что-либо о моей судьбе. Был огромный соблазн тут же использовать последний звонок, чтобы маякнуть всем вам. Да и забавно было бы увидеть журналистов у окна моей палаты, которые пытались бы угадать, кто из этих пижамчатых психопатов и есть редактор 1863x.com
«Освобождение»
К сожалению, такого счастливого лица, как у Николая Статкевича, у меня не было. Впереди ждала неизвестность. Сам затем очень сильно радовался за всех освобождённых полит.заключенных
Ещё раз благодарю всех журналистов и читателей, которые подняли шум после моего исчезновения из медийного поля. Сопоставив даты, я понял, что именно после публикаций в прессе ко мне в больницу на разговоры стал приходить один из оперативников, который меня задерживал. Слухи о том, что какой-то там блогер бесследно исчез, видимо портили предвыборную атмосферу.
Общение с «сотрудниками МВД» сложно тем, что когда им что-то нужно, они редко говорят напрямую. После нескольких встреч и долгих часов обтекаемых разговоров я понял, что они готовы меня выпустить под подписку о невыезде, но при этом сразу же вручат бумагу о неразглашении (то есть нельзя будет толком ничего рассказать). А на вопрос, что мне ответить общественности, советовали написать, что «мол, ездил в отпуск«. Ну я то вас, змагарня моя любимая, знаю, вы такое вообще не воспринимаете. Я предлагал опубликовать правду, на что оперативник категорически возражал. В итоге мы сошлись на том, что мне оставлено право рассказать любую историю, которая бы не превратила мою фигуру в политического заключенного.
Вскоре, после встреч с оперативником, состоялась экспертиза, где, как я узнал позже от следователя, меня признали полностью вменяемым и нормальным. На 29-ый, последний день положенного срока, меня выписали из больницы, а мои «захватчики» любезно довезли до СК, где мною была подписана бумага о невыезде из Минска, и бумага о неразглашении. Мне прямиком намекнули, что жесточайше покарают, если я эти бумажки хоть как-то нарушу. И что сайт вести мне никак нельзя, иначе посадят. Также меня могли вновь отправить за решётку после 3 административных нарушений, или просто серьёзного залёта. Так, с 4-го июня 2015-го года начался новый этап в моей жизни — «подозреваемого, с подпиской о невыезде«.
Оказавшись дома, и выдержав смешанные потоки слёз радости и волнения своей невесты, мне необходимо было решить своё будущее. Сценарии виделись мне такими:
- Сорвать все покровы на какой-нибудь пресс-конференции, или просто дать интервью группе журналистов. Последствия могли быть любые, от отправки в СИЗО до игнора на фоне выборов.
- Попытаться уехать за границу, и уже оттуда сорвать покровы, находясь в относительной безопасности.
- Попытаться разобраться с делом самому, не покидать страну, продолжать сохранять анонимность, не оставлять проект 1863x.com и вести его дальше, как можно дольше.
Я выбрал третий вариант, самый тяжёлый и неудобный. Во-первых, я очень не хотел куда-то уезжать. Для меня на тот момент это было бы абсолютно неприемлемое решение. Во-вторых, я не хотел светить лицом на фотографиях и раскрывать свою личность, да и сайт бы тогда пришлось бы свернуть (дух проекта улетучился бы). Отправиться в СИЗО — тоже не вариант. Я не политик, у меня нет партии или движения. Единственная польза от меня — мои статьи, да и шуточки в твиттере. Как только я перестаю генерировать то, что называют словом “контент”, моя полезность стремиться к нулю. Поэтому, отправившись в камеру, я только бы послужил устрашением для остальной блогосферы. Мол, посмотрите,»вот что бывает, когда бесконтрольно начинаешь змагаться в интернете, так что сидите тихо, пока мы до вас не добрались”. Делать из своей биографии историю лузера — не в моих привычках.
В итоге, вечером 4-го июня, я появился в твиттере, где дал моим читателям знак, что со мной всё в порядке. Многие меня приняли за работника КГБ, что абсолютно правильно (и такой сценарий мог бы быть, техника вся оказалась у них, они залазили в мой Фэйсбук). А на утро 5-го июня наспех сочинил историю, которая хотя бы частично отражала правду. Вместо преследований спец.служб стала «слежка ФСБ», вместо «чтения газет в электричках», стало чтение газет в психушке. История дрянь, но ничего другого в голову не пришло. Уж извините.
Допросы и второе уголовное дело
Ещё раз для СК, КГБ, ОАЦ, АП и ещё кого-нибудь. Я ездил в Киев, в 2014-ом году на это мероприятие. К сожалению, сотрудников СБУ и Правого Сектора там не видел, денег мне никто не дал(
Дело в том, что как я понял по намекам следователя, он очень не хотел, чтобы сайт вновь запускался. Но дней через 10 я все же его запустил, так как блокировка сайта KYKY.ORG по доносу моего «любимчика Дианова«, сильно разозлила.
После этого будничным явлением стали вызовы на муторные допросы. Судя по вопросам следователя, кому-то наверху очень не нравилась моя яркая поддержка Украины. Также я по-прежнему не мог добиться ответа, где и как именно я разжигал, что на меня стоило натравливать отряды нескольких силовых ведомств. Следователь переводил все стрелки на «оперативников МВД», и говорил, что «эксперты разберутся». По некоторым довольно нелепым вопросам стало ясно, что сначала меня хватанули, а потом стали думать, как бы сформировать дело. Ну никак не получался из меня образ неадекватного радикала-русофоба. Поэтому при обыске дома и пытались у меня найти некое оружие, биты и балаклавы, а обнаружили лишь сувенирный магнитик в виде визитки Яроша на холодильнике. Дело не клеилось.
Я же тем временем пытался решать бытовые вопросы. Все деньги и технику изъяли, работа потеряна, нервы истощены. Кроме этого, надо было как-то находить силы на дальнейшее ведение проекта. К июлю я вновь начал активно постить статьи, которые хорошо читались и расходились. Видимо это и не понравилось мои самым преданным читателям из спец.служб. В начале августа меня вызвал следователь. Там, после невинного разговоров в стиле «как дела?», мне было вручено постановление о возбуждении ещё одного уголовного дела от 29-го июля, по ещё более феерической статье 343, ч.2 — распространение порнографии.
А дело мне «сшили» за статью «Рвота, мерзость и понос — я вам русский мир принёс«. Краткая история: в социальной сети контакта я обнаружил целую клоаку неадекватных дегенератов, которые постят отвратный политизированный треш. Выставил на обозрение их творчество и дал комментарий, в стиле, «посмотрите, что эти имбецилы ватноголовые творят». В итоге, уголовное дело завели на меня, а их паблик как постил жуткую чернуху, так и продолжает. Даже не заблокирован. Отличная работа, Следственный Комитет!
Вот опубликован совсем свежий и чёткий призыв убивать беларусов от имени Президента. СК, где дела?
Поэтому, если вы увидите, как хулиган на улице измазывает говном стены вашего дома, не ругайтесь, а то получите 15 суток за нецензурную брань в общественном месте.
СК, даю ориентировку, редактор паблика был на Дзядах 2015. КГБ все снимало, вычислить будет легко. Где дела, СК?
Высосанность из пальца второго дела была ещё более очевидная и идиотская, чем в первом. Я понял, что вероятность моей посадки выросла до 100%.
Развiтанне с Радзiмай
Я до последнего оттягивал момент эмиграции. Продолжал вести сайт, пытался работать, жить обычной жизнью. Но два уголовных дело — это даже не одно уголовное дело. По ст.130 части 1-ой наказание предусматривает от штрафа до 5 лет. По статье 343, ч.2 — от 2 двух до 4 лет.
И если даже первому делу я был готов дать бой своими силами, ожидаемо проиграть (про наши суды очевидное писать не буду), заплатить штраф, получить условное, химию или пару лет в колонии, то при мыслях о втором деле меня одолевала дикая ярость. Я бы ни в коем случае не стал терпеть такую херню. Лепить из меня русофоба — ну то ладно, можно пережить. Лепить мне дело порнографа за чужое ватное творчестно — уже переход за все рамки.
По событиям, которые произошли со мной за последние полгода, действительно можно написать небольшую книгу. Наверное, в будущем напишу отдельные статьи по разным моментам всего этого абсурда.
Мне очень не хотелось готовить отъезд. Покинуть Родину можно всегда, а вот вернуться в неё — кто его знает, когда ты сможешь это сделать. Меня первого «прессанули» в политическом предвыборном сезоне 2015. Меня первого, кого «прессанули» внутри Беларуси за поддержку Украины. Я первый, на кого в Беларуси завели уголовное дело из-за ненависти к Путину и его адептам. По мне проехались силовым катком, меня отправили в дурдом, мои родные и близкие пережили сильнейший стресс. И тем не менее, я буду продолжать, то что делал. И при первой реальной возможности, как только она появится — я вернусь в Беларусь.
Ну а пока…
Записи
— Финансовый отчёт по Дню Воли 2019 и БНР101! — Угроза Кремля, разгул шляхты, проблемы с законом - о чем писали «политологи» ВКЛ — Люблинская уния. Как создавалось «Союзное государство» Беларуси и... Польши — 7 часов, 70 согнанных военных и голосование по указке - как большевики провозгласили ССРБ — Что мы делали в 2018 году?