1 февраля, 356 лет назад, началось легендарное Могилёвское восстание. В советские времена об этом событии либо ничего не писали, либо абсолютно искажали правду.
МОГИЛЁВ И ВОЙНА
Герб Могилёва
Напомним, что война 1654-1667 годов носила большей частью религиозный характер. Московский царь сформулировал цели своей агрессии так: «Унии не быть, Латинству не быть, Жидам не быть». В тот период в ВКЛ православных было мало – в основном только униаты, протестанты и католики. Московские войска везде поступали одинаково: окружали селение и требовали от жителей перейти в их московскую веру с одновременной присягой их богоцарю (что было едино). Если жители отказывались это сделать, их с детьми и стариками сгоняли в их храм, запирали там и сжигали. Если же литвины, жмуды, украинцы, евреи, поляки присягали царю с одновременным принятием московской веры – то им даровали жизнь и именовали их «белорусцами». Но предателей оказалось немного, потому московиты и уничтожили значительную часть нашего населения.
Итак, все началось в июне 1654 года, когда 300-тысячная армия Московии по всей границе напала на ВКЛ с целью захватить всю страну наших предков под «светлую руку царя».
Могилевчане сначала струсили и решили не сопротивляться московитам. Хотя Мстиславль и Смоленск, как и Полоцк, и Витебск мужественно отбивались от захватчиков. Часть могилевчан также готовилась к сопротивлению, но они оказались в меньшинстве. Могилевский шляхтич Константин Поклонский, московский шпион, агитировавший за большие деньги за переход на сторону царя, сделал всё, чтобы перед царским войском открыли ворота.
Условия сдачи города были просты: надо присягнуть московскому царю с автоматическим принятием московской веры, а также следовало выгнать всех евреев. Власти города их выгнали, а Поклонский велел своим казакам (местным крестьянам) всех вырезать под городскими стенами (около трех тысяч вместе с детьми), еврейское же добро забрали. От лютой резни чудом уцелела лишь одна семья.
Алексей Михайлович Тишайший. Он, как и многие другие российские цари, любил проводить локальные геноциды еврейского народа.
Последующие попытки великого гетмана литовского Януша Радзивилла с небольшим войском отбить город к успеху не привели. Московитский гарнизон при поддержке горожан стойко держался. Простояв под городом всю зиму и половину весны, Радзивилл в начале мая 1655 года ушел из-под стен города. Любопытно, что вместе с ним ушел и предатель Поклонский (вместе со своими «казаками»), который во время генерального штурма Могилева вновь переметнулся на сторону Великого гетмана. Как объяснял Поклонский, он быстро разочаровался в «русском православии» московитов.
Кстати, Поклонского некоторые наши невежественные деятели придумали именовать «создателем белорусского казачества». Это просто недоразумение. Во-первых, Поклонский был дважды предателем: сначала предал ВКЛ, потом через год предал московского царя, который, кстати, этому Иуде подарил большую сумму денег и шубу. Во-вторых, если местных крестьян, которых Поклонский собрал и назвал своими «казачьими полками», и считать «белорусским казачеством», то они вместе со своим полковником изменили присяге царю и стали воевать против самих же московитов. В-третьих, казаки и до этого составляли костяк Армии ВКЛ – но означали вовсе не сословие, а просто род лёгкой кавалерии.
Но повторим, что казаки в нашей Армии ВКЛ – это просто род войск (как гусары или драгуны), а вот казачества как военного сословия в ВКЛ никогда не было.
НЕРУССКИЕ РУССКИЕ
Резня в Мстиславле 1654 года
Очень скоро в этом «православии» Москвы разочаровались и все жители Могилева. Московиты оказались, по их мнению, вовсе не русскими (русинами тогда называли украинцев): непохожий язык, непохожая вера несторианского толка с обожествлением правителя (напомним, до 1589 года религия Московии была автокефалией 140 лет, вообще не считалась христианством, так как не подчинялась ни грекам, ни Ватикану), другие святые и другие посты, азиатские одежды, новые правила для торговли и налогов, банальный грабеж и беззаконие…
Московиты тоже со своей стороны находили литвинов странными. Они полагали, что если уж могилевчане называют себя людьми московской веры (термина «православие» тогда не было, был термин «правоверие»), то одеваться должны так же, как и они, московиты. Что особенно возмутило горожан, ибо они отродясь не носили астраханские халаты. Но захватчики вели себя полностью вопреки поговорке «не суйся со своим уставом в чужой монастырь». Неугодных могилевских священников заменяли угодные московские. Порой могилевских священников убивали, явно с целью заменить своими.
Все это накопило жуткое недовольство оккупантами. Могилевчане уже хотели обратно под королевскую власть. Они стали готовить восстание, которое организовывал бурмистр города Иосиф (Язэп) Леонович (Леванович).
Впрочем, недовольны были и московиты. Они бедствовали из-за новой денежной реформы Московии. Война слишком дорого обходилась царю, и он ввел медные деньги вместо былых серебряных. А эти медные деньги абсолютно не котировались в ВКЛ. В городе назревал кризис.
«ПОРА!»
Восстание было запланировано на 10 февраля 1661 года. Но все пошло не по плану.
Утро 1 февраля 1661 года не предвещало ничего неожиданного. Этот день Сретения Господня – когда Богоматерь принесла сорокадневного Иисуса в храм крестить, у литвинов, а также день памяти преподобного Макария Египетского у московитов – обещал быть тихим и торжественным.
Город медленно просыпался, горожане собирались с утра на рынок, чтобы как-то отметить церковные праздники, а торговцы уже неторопливо раскладывали свой товар. Но тут на рынке появились московиты. Они шли и нагло хватали выпечку с прилавков. Одна торговка стала ругаться на них, за что получила удар в лицо от московского оккупанта. На ее крик сбежались люди со всего рынка. Началась потасовка. Стрельцов-наглецов в ходе драки жители Могилева убили: выплеснулась накопленная злоба.
Вот как это описывается в могилёвской хронике «Записки Игумена Ореста»:
«В этот день (по секретному повелению Магистрата) ночью тайно Могилевские жители повынимали кремни из ружей Московских солдат, у них расквартированных; поутру же 1-го числа Февраля магистратские чиновники и почетные граждане, собравшись в Ратуше со скрытым под одеждою оружием, ожидали определенного времени в готовности к началу восстания. Московские солдаты, не зная о том заговоре, учиненном мещанами на их уничтожение, ходя по рынку толпами, начали по обыкновению своему насильно брать и хватать калачи продажные. Торговцы начали громко кричать, подавая тем самым сигнал членам Магистрата».
На рынок прибежал сам бурмистр Леонович и, увидев убитых стрельцов, понял, что медлить нельзя. Тогда он и крикнул: «Пора!»
Игумен Орест пишет:
«На тот крик бурмистр Леонович с палаческим мечом, выбежав из ратуши, перекрестившись, крикнул: Пора! Пора! Зазвонил вечевой ратушный колокол, и колокола колокольни Богоявленского братского монастыря, поднимая общегородскую тревогу. Бурмистр Леонович, с товарищами, первый начал перед ратушей на рынке большим палаческим мечом рубить Московских солдат, а мещане, услышав колокольный тревожный звон, по всему городу, по всем домам и улицам, неожиданно напав, били, кололи, резали бердышами, топорами, молотками и чем кто мог, истребляя Московских солдат без всякой пощады.
Такое неожиданное нападение на московский гарнизон, страшный крик и кровопролитие в одно мгновение ока прокатилось по всему городу. И хотя это нападение на Московских солдат было неожиданно – однако они были люди военные и начали было на рынке верх брать над мещанами. Видя опасность, часть заговорщиков отбили тюрьму, в которой содержалось большое количество плененных солдат Речи Посполитой, которые, выбегая из тюрьмы, отчаянно дрались с Московскими солдатами и тем значительную помощь мещанам оказали, так что в течение нескольких часов избили во всем городе все бывшее в нем Московское войско. Во время этой битвы много ранено и несколько убито мещан Могилевских».
Могилёвская Ратуша
Тут Игумен Орест упускает одну важную деталь. По плану восставшие собирались выманить часть гарнизона московитов за стены города и там, за воротами, расправиться с ними с помощью могилевских шишей – партизан. Для этого из города выехать должен был обоз. А затем в город должен был прибежать из обоза человек с вестью, что на них напали королевские хоругви. В тот момент, когда на мнимую помощь из города вышел бы отряд стрельцов, за ними бы тут же захлопнули ворота. Партизаны с одной стороны, а горожане с другой – стреляя со стен Могилева – совместно ударили бы по московитам и расправились бы с ними. Таким образом, семитысячный гарнизон московитов рассекался бы надвое. И вот этот план – о чем не упоминает Орест – как раз и удался, в отличие от задумки с кремнями мушкетов.
Вышедший из города трехтысячный отряд желдаков и стрельцов, якобы на помощь гибнущим крестьянам, был неожиданно атакован с двух сторон, зажат у стены и истреблен полностью. От всех 7000 московитов осталось лишь 986 пленных. Лишь несколько человек сбежало из города и донесло до царя жуткую для него весть – Могилев восстал, все оккупанты перебиты.
Орест так описывает незавидную судьбу могилевских московитов:
«По уничтожению войска Московского, мещане воевод и чиновников, заковав в железо, посадили в тюрьму. А убитых, ободрав с них платье, погребли нагими, некоторых на горе Самусевой [современный район автозаправки на площади Орджоникидзе]… Других погребли близь Покровской богадельни [современное Подниколье]; а иных в других местах, где можно было похоронить.
По погребении, уничтоженного Могилевскими мещанами Московского войска, магистратские чиновники: войт Петр Казанович, бурмистр Иосиф Леонович и Василий Леошкевич, радцы Евсевий Кондратович Шишкевич, Александр Филькевич и писарь ратушный Антон Иванович Кликунов, для препровождения и доставки в Варшаву двух Московских воевод Семёна Савича Горчакова, Матвея Андреевича Полиевктова и головы стрелецкого Семена Ивановича Чекина и других офицеров, закованных в железо, сами лично отправились из Могилева и благополучно доставили».
В то время по случаю был в Варшаве собран из всех воеводств Речи Посполитой великий сейм, на котором присутствовал и сам король Ян Казимир Ваза. По повелению короля двух московских воевод с другими военными чиновниками, закованных, под стражей, представили публично на Варшавском сейме.
Ян II Казимир Ваза
Король и все члены сейма были весьма довольны таким отважным поступком могилевских граждан. И за эту победу «чиновникам же магистратским король всем пожаловал дворянство и дворянское имущество, жаловал отличием офицерским, военными саблями, как бы на генеральном сражении отличившимся храбростью и победой». Городу вернули Магдебургское право, как и простили его измену в 1654 году.
Любопытно, что бурмистра Язэпа Леоновича наградили не только материально. К его фамилии решено было прибавить почетное слово «Пора» – то самое слово, что выкрикивал Леонович 1 февраля 1661 года, бросаясь с мечом на врага. Теперь его фамилия писалась и звучала как Пора-Леонович.
И потомки Язэпа Пора-Леоновича от рода в род, для незабвенной памяти достопамятного происшествия, именовались впредь Пора-Леоновичами.
Кстати, РПЦ предала Могилёв анафеме (отлучению от церкви и проклятию), которая не снята до сих пор. А в Московии Могилёв стали называть «бунташный город».
Думаю, всем беларусам полезно знать историю Могилёва. Верить в сказки восточного соседа и открывать свою дверь чужим войскам грозит тем, что потом самим придётся их выгонять.
1 февраля, 356 лет назад, началось легендарное Могилёвское восстание. В советские времена об этом событии либо ничего не писали, либо абсолютно искажали правду.
МОГИЛЁВ И ВОЙНА
Герб Могилёва
Напомним, что война 1654-1667 годов носила большей частью религиозный характер. Московский царь сформулировал цели своей агрессии так: «Унии не быть, Латинству не быть, Жидам не быть». В тот период в ВКЛ православных было мало – в основном только униаты, протестанты и католики. Московские войска везде поступали одинаково: окружали селение и требовали от жителей перейти в их московскую веру с одновременной присягой их богоцарю (что было едино). Если жители отказывались это сделать, их с детьми и стариками сгоняли в их храм, запирали там и сжигали. Если же литвины, жмуды, украинцы, евреи, поляки присягали царю с одновременным принятием московской веры – то им даровали жизнь и именовали их «белорусцами». Но предателей оказалось немного, потому московиты и уничтожили значительную часть нашего населения.
Итак, все началось в июне 1654 года, когда 300-тысячная армия Московии по всей границе напала на ВКЛ с целью захватить всю страну наших предков под «светлую руку царя».
Могилевчане сначала струсили и решили не сопротивляться московитам. Хотя Мстиславль и Смоленск, как и Полоцк, и Витебск мужественно отбивались от захватчиков. Часть могилевчан также готовилась к сопротивлению, но они оказались в меньшинстве. Могилевский шляхтич Константин Поклонский, московский шпион, агитировавший за большие деньги за переход на сторону царя, сделал всё, чтобы перед царским войском открыли ворота.
Условия сдачи города были просты: надо присягнуть московскому царю с автоматическим принятием московской веры, а также следовало выгнать всех евреев. Власти города их выгнали, а Поклонский велел своим казакам (местным крестьянам) всех вырезать под городскими стенами (около трех тысяч вместе с детьми), еврейское же добро забрали. От лютой резни чудом уцелела лишь одна семья.
Алексей Михайлович Тишайший. Он, как и многие другие российские цари, любил проводить локальные геноциды еврейского народа.
Последующие попытки великого гетмана литовского Януша Радзивилла с небольшим войском отбить город к успеху не привели. Московитский гарнизон при поддержке горожан стойко держался. Простояв под городом всю зиму и половину весны, Радзивилл в начале мая 1655 года ушел из-под стен города. Любопытно, что вместе с ним ушел и предатель Поклонский (вместе со своими «казаками»), который во время генерального штурма Могилева вновь переметнулся на сторону Великого гетмана. Как объяснял Поклонский, он быстро разочаровался в «русском православии» московитов.
Кстати, Поклонского некоторые наши невежественные деятели придумали именовать «создателем белорусского казачества». Это просто недоразумение. Во-первых, Поклонский был дважды предателем: сначала предал ВКЛ, потом через год предал московского царя, который, кстати, этому Иуде подарил большую сумму денег и шубу. Во-вторых, если местных крестьян, которых Поклонский собрал и назвал своими «казачьими полками», и считать «белорусским казачеством», то они вместе со своим полковником изменили присяге царю и стали воевать против самих же московитов. В-третьих, казаки и до этого составляли костяк Армии ВКЛ – но означали вовсе не сословие, а просто род лёгкой кавалерии.
Типичный «казак» тех времен. Так называли лёгкую кавалерию.
Но повторим, что казаки в нашей Армии ВКЛ – это просто род войск (как гусары или драгуны), а вот казачества как военного сословия в Литве-Беларуси никогда не было.
НЕРУССКИЕ РУССКИЕ
Резня в Мстиславле 1654 года
Очень скоро в этом «православии» Москвы разочаровались и все жители Могилева. Московиты оказались, по их мнению, вовсе не русскими (русинами тогда называли украинцев): непохожий язык, непохожая вера несторианского толка с обожествлением правителя (напомним, до 1589 года религия Московии была автокефалией 140 лет, вообще не считалась христианством, так как не подчинялась ни грекам, ни Ватикану), другие святые и другие посты, азиатские одежды, новые правила для торговли и налогов, банальный грабеж и беззаконие…
Московиты тоже со своей стороны находили литвинов странными. Они полагали, что если уж могилевчане называют себя людьми московской веры (термина «православие» тогда не было, был термин «правоверие»), то одеваться должны так же, как и они, московиты. Что особенно возмутило горожан, ибо они отродясь не носили астраханские халаты. Но захватчики вели себя полностью вопреки поговорке «не суйся со своим уставом в чужой монастырь». Неугодных могилевских священников заменяли угодные московские. Порой могилевских священников убивали, явно с целью заменить своими.
Все это накопило жуткое недовольство оккупантами. Могилевчане уже хотели обратно под королевскую власть. Они стали готовить восстание, которое организовывал бурмистр города Иосиф (Язэп) Леонович (Леванович).
Впрочем, недовольны были и московиты. Они бедствовали из-за новой денежной реформы Московии. Война слишком дорого обходилась царю, и он ввел медные деньги вместо былых серебряных. А эти медные деньги абсолютно не котировались в ВКЛ. В городе назревал кризис.
«ПОРА!»
Восстание было запланировано на 10 февраля 1661 года. Но все пошло не по плану.
Утро 1 февраля 1661 года не предвещало ничего неожиданного. Этот день Сретения Господня – когда Богоматерь принесла сорокадневного Иисуса в храм крестить, у литвинов, а также день памяти преподобного Макария Египетского у московитов – обещал быть тихим и торжественным.
Город медленно просыпался, горожане собирались с утра на рынок, чтобы как-то отметить церковные праздники, а торговцы уже неторопливо раскладывали свой товар. Но тут на рынке появились московиты. Они шли и нагло хватали выпечку с прилавков. Одна торговка стала ругаться на них, за что получила удар в лицо от московского оккупанта. На ее крик сбежались люди со всего рынка. Началась потасовка. Стрельцов-наглецов в ходе драки жители Могилева убили: выплеснулась накопленная злоба.
Вот как это описывается в могилёвской хронике «Записки Игумена Ореста»:
«В этот день (по секретному повелению Магистрата) ночью тайно Могилевские жители повынимали кремни из ружей Московских солдат, у них расквартированных; поутру же 1-го числа Февраля магистратские чиновники и почетные граждане, собравшись в Ратуше со скрытым под одеждою оружием, ожидали определенного времени в готовности к началу восстания. Московские солдаты, не зная о том заговоре, учиненном мещанами на их уничтожение, ходя по рынку толпами, начали по обыкновению своему насильно брать и хватать калачи продажные. Торговцы начали громко кричать, подавая тем самым сигнал членам Магистрата».
На рынок прибежал сам бурмистр Леонович и, увидев убитых стрельцов, понял, что медлить нельзя. Тогда он и крикнул: «Пора!»
Игумен Орест пишет:
«На тот крик бурмистр Леонович с палаческим мечом, выбежав из ратуши, перекрестившись, крикнул: Пора! Пора! Зазвонил вечевой ратушный колокол, и колокола колокольни Богоявленского братского монастыря, поднимая общегородскую тревогу. Бурмистр Леонович, с товарищами, первый начал перед ратушей на рынке большим палаческим мечом рубить Московских солдат, а мещане, услышав колокольный тревожный звон, по всему городу, по всем домам и улицам, неожиданно напав, били, кололи, резали бердышами, топорами, молотками и чем кто мог, истребляя Московских солдат без всякой пощады.
Такое неожиданное нападение на московский гарнизон, страшный крик и кровопролитие в одно мгновение ока прокатилось по всему городу. И хотя это нападение на Московских солдат было неожиданно – однако они были люди военные и начали было на рынке верх брать над мещанами. Видя опасность, часть заговорщиков отбили тюрьму, в которой содержалось большое количество плененных солдат Речи Посполитой, которые, выбегая из тюрьмы, отчаянно дрались с Московскими солдатами и тем значительную помощь мещанам оказали, так что в течение нескольких часов избили во всем городе все бывшее в нем Московское войско. Во время этой битвы много ранено и несколько убито мещан Могилевских».
Могилёвская Ратуша
Тут Игумен Орест упускает одну важную деталь. По плану восставшие собирались выманить часть гарнизона московитов за стены города и там, за воротами, расправиться с ними с помощью могилевских шишей – партизан. Для этого из города выехать должен был обоз. А затем в город должен был прибежать из обоза человек с вестью, что на них напали королевские хоругви. В тот момент, когда на мнимую помощь из города вышел бы отряд стрельцов, за ними бы тут же захлопнули ворота. Партизаны с одной стороны, а горожане с другой – стреляя со стен Могилева – совместно ударили бы по московитам и расправились бы с ними. Таким образом, семитысячный гарнизон московитов рассекался бы надвое. И вот этот план – о чем не упоминает Орест – как раз и удался, в отличие от задумки с кремнями мушкетов.
Вышедший из города трехтысячный отряд желдаков и стрельцов, якобы на помощь гибнущим крестьянам, был неожиданно атакован с двух сторон, зажат у стены и истреблен полностью. От всех 7000 московитов осталось лишь 986 пленных. Лишь несколько человек сбежало из города и донесло до царя жуткую для него весть – Могилев восстал, все оккупанты перебиты.
Орест так описывает незавидную судьбу могилевских московитов:
«По уничтожению войска Московского, мещане воевод и чиновников, заковав в железо, посадили в тюрьму. А убитых, ободрав с них платье, погребли нагими, некоторых на горе Самусевой [современный район автозаправки на площади Орджоникидзе]… Других погребли близь Покровской богадельни [современное Подниколье]; а иных в других местах, где можно было похоронить.
По погребении, уничтоженного Могилевскими мещанами Московского войска, магистратские чиновники: войт Петр Казанович, бурмистр Иосиф Леонович и Василий Леошкевич, радцы Евсевий Кондратович Шишкевич, Александр Филькевич и писарь ратушный Антон Иванович Кликунов, для препровождения и доставки в Варшаву двух Московских воевод Семёна Савича Горчакова, Матвея Андреевича Полиевктова и головы стрелецкого Семена Ивановича Чекина и других офицеров, закованных в железо, сами лично отправились из Могилева и благополучно доставили».
В то время по случаю был в Варшаве собран из всех воеводств Речи Посполитой великий сейм, на котором присутствовал и сам король Ян Казимир Ваза. По повелению короля двух московских воевод с другими военными чиновниками, закованных, под стражей, представили публично на Варшавском сейме.
Ян II Казимир Ваза
Король и все члены сейма были весьма довольны таким отважным поступком могилевских граждан. И за эту победу «чиновникам же магистратским король всем пожаловал дворянство и дворянское имущество, жаловал отличием офицерским, военными саблями, как бы на генеральном сражении отличившимся храбростью и победой». Городу вернули Магдебургское право, как и простили его измену в 1654 году.
Любопытно, что бурмистра Язэпа Леоновича наградили не только материально. К его фамилии решено было прибавить почетное слово «Пора» – то самое слово, что выкрикивал Леонович 1 февраля 1661 года, бросаясь с мечом на врага. Теперь его фамилия писалась и звучала как Пора-Леонович.
И потомки Язэпа Пора-Леоновича от рода в род, для незабвенной памяти достопамятного происшествия, именовались впредь Пора-Леоновичами.
Кстати, РПЦ предала Могилёв анафеме (отлучению от церкви и проклятию), которая не снята до сих пор. А в Московии Могилёв стали называть «бунташный город».
Думаю, всем беларусам полезно знать историю Могилёва. Верить в сказки восточного соседа и открывать свою дверь чужим войскам грозит тем, что потом самим придётся их выгонять.
Записи
— Финансовый отчёт по Дню Воли 2019 и БНР101! — Угроза Кремля, разгул шляхты, проблемы с законом - о чем писали «политологи» ВКЛ — Люблинская уния. Как создавалось «Союзное государство» Беларуси и... Польши — 7 часов, 70 согнанных военных и голосование по указке - как большевики провозгласили ССРБ — Что мы делали в 2018 году?