Правила Жизни Бориса Кита

Я лично занимался созданием школ. Видимо, знаете Товарищество белорусской школы, Тарашкевича? Мы открыли более 100 белорусскоязычных школ.

В Беларуси всегда жили интересные люди. Вспомните хотя бы Казимира Семеновича, изобретателя многоступенчатой ракеты. Он же белорусский да Винчи! Белорусы часто о космосе мечтали, например Дроздович. Его я лично знал, он рисование у меня преподавал, я тогда малый был, поэтому о космосе не разговаривали.

Ещё со времен гимназии я страшно любил историю, когда записывался в Виленский университет, хотел поступать именно на историю, смотрю: перед окошком на истфак сто человек стоит. Справа принимали документы на математику, и там было каких-то пять человек. Так я стал математиком. Очень хорошо, что так получилось, потому что только математика меня вытянула. Если бы я историей занимался, вместо работы над «Лунным проектом» мыл бы посуду в ресторанах Нью-Йорка.

Жил в Вильне — преподавал математику, а потом и директором гимназии стал. У меня по-белорусски тысяча школьников обучалось. Тогда в городе литовцев почти не было — евреи, поляки и белорусы. Но потом Сталин подарил город Литве — пришли литовцы, и мы должны были со всем скарбом переезжать в Новогрудок.

Я сидел в страшной немецкой тюрьме и умирал ежедневно, 30 дней сидел в тюрьме в Глубоком. Каждый день полиция забирала от нас на расстрел 25 человек, 5 осталось, и я среди них. И так 30 дней, 30 раз ждал смерти.

Меня спас Константин Косяк, который пошел к немецкому гебиткомиссару и добился моего освобождения через 30 дней в тюрьме. Он был моим учеником в Новогрудской белорусской гимназии, хорошим учеником. И многим белорусам он тогда помог освободиться из немецких тюрем. Но когда пришли большевики, то первым его повесили…

Но я пошел дальше и создал подпольный университет, за что меня могли расстрелять. Меня вызвали в Минск на беседу, но пока я туда ехал, немцы были вынуждены бежать, им стало не до меня.

Мне вспоминаются некоторые люди. Например, один учитель, которого посадили за связь с партизанами. Я с ним очень подружился. Один раз он мне говорит: слушайте, господин Кит, я чувствую, что меня сегодня ночью расстреляют. А у него были такие красивые блестящие галянишчы — сапоги. Говорит: «Я вам подарю сапоги». Я отвечаю: «Что вы?! Кто вас расстрелять? Я никогда не пойду на то, чтобы взять у вас сапоги ». А ночью его взяли и расстреляли. Потом вижу — целый воз одежды, а наверху его сапоги — порезанные, он их порезал, чтобы немцам не достались ..

Я старался никогда никому не сделать вреда, это значит, что у меня чистая жизненная совесть. И это, считаю, является большой частью причин того, что сохраняет человека, помогает ему оставаться здоровым.

Я был не единственный белорус, кто убегал с Родины от проклятого коммунизма. Мы знали, что там нас ждут репрессии. И поэтому в конце войны миллионы белорусов запрягли лошадей, сели на телеги и двинулись на Запад.

Я заложил целую белорусскую колонию в Саут-Ривере, куда с моей помощью переехало около 300 человек. А они уже помогали переселяться другим. Вот так и создалась та белорусский колония в Америке, которая существует и сегодня.

На улице был 1956 год. Однажды подходит ко мне начальник: «Борис. Сделай полную выкладку по сжиженному водороду». Дали мне время, я начал собирать все возможные материалы, высчитывать силу топлива, потенциальные сложности. Написал большой отчет. И это было началом всего! Плывкий водород стал основным ракетным топливом, благодаря чему стало возможным путешествие на Луну, программы «Шатл» и многое другое.

Меня так увлекла эта работа, что я исследовал другие потенциальные виды ракетного топлива и написал первый в мире учебник по астронавтике, который и сейчас используют в мировых ракетных центрах.

От отца, который остался в Беларуси, я знал, что к нему приходили из КГБ и говорили: «Ваш сын стал большим человеком в Америке. Если захочет, он может смело приехать и работать в Советском Союзе».

Я на одном конгрессе смотрю, по коридору ходит какой-то человек. Подхожу. Представился. Оказалось, это Вернер Хайзенберг — один из создателей квантовой механики. У него были проблемы с квартирой, и я предложил свою помощь. Помню, как пришли с ним в нужную инстанцию и я потребовал: «Срочно дайте квартиру этому человеку. Перед вами стоит бессмертие.»

Как написал один литератор, в Америке я попал в глаз космического урагана. Встретил великих людей мира… при этом я всем говорил, что вышел из Беларуси, из самой бедной деревни, и что я этим горжусь.

С младшим сыном разговариваю только по-английски. А вот со старшим — только по-белорусски. В 1968 году вместе с женой они были назначены руководителями выставки американской архитектуры в СССР. Поездили по всем столицам. Были и в Минске. И вот мой сын выходит и чисто по-белорусски обращается ко всем. И все так удивились. Потом в газетах писали, мол, американцы специально выучили белорусский язык, чтобы понравиться в БССР.

У меня нет никаких рецептов долголетия, думаю, это сочетание многих элементов. Во-первых, это белорусская генетика. Во-вторых, все время я имел красивое дело: занимался учительством, наукой. В-третьих, моя жизнь была сначала страшно тяжелой. Я много голодал, а это хорошо для организма.

Я думаю, был вот Советский Союз, который назывался «империей зла», так еще оставались его останки. Это такая «отрыжка» от прошлого …

В 90-е даже планировал вернуться в Беларусь. У меня была мечта создать национальный университет. Разработал идею, искал финансирование, но на Родине это не вызвало энтузиазма.

Солженицын написал две книги, где есть все, даже рапорты главного немецкого командования в Беларуси, которое пишет в Берлин: «Что с этими белорусами? Они нам не помогают. Спрашиваем, почему вы не убиваете евреев?» Вот это надо отметить как очень хорошее и большое качество белорусов, что их не можно обвинить в бесчеловечности. Поэтому я горжусь, что я — белорус, что мы никогда не были убийцами.

Несмотря на все трудности и моменты, когда мне приходилось чуть ли не умирать, прожил это все, прошел. Я считаю, что наш самый высший покровитель Бог меня держал все время в своей опеке.

Будущее Беларуси за вами — молодыми и умными, образованными и сильными.

По материалам изданий «Новый Час«, Радио Свобода, Наша Нива, Комсомольская Правда.

Поддержать проект

Я лично занимался созданием школ. Видимо, знаете Товарищество белорусской школы, Тарашкевича? Мы открыли более 100 белорусскоязычных школ.

В Беларуси всегда жили интересные люди. Вспомните хотя бы Казимира Семеновича, изобретателя многоступенчатой ракеты. Он же белорусский да Винчи! Белорусы часто о космосе мечтали, например Дроздович. Его я лично знал, он рисование у меня преподавал, я тогда малый был, поэтому о космосе не разговаривали.

Ещё со времен гимназии я страшно любил историю, когда записывался в Виленский университет, хотел поступать именно на историю, смотрю: перед окошком на истфак сто человек стоит. Справа принимали документы на математику, и там было каких-то пять человек. Так я стал математиком. Очень хорошо, что так получилось, потому что только математика меня вытянула. Если бы я историей занимался, вместо работы над «Лунным проектом» мыл бы посуду в ресторанах Нью-Йорка.

Жил в Вильне — преподавал математику, а потом и директором гимназии стал. У меня по-белорусски тысяча школьников обучалось. Тогда в городе литовцев почти не было — евреи, поляки и белорусы. Но потом Сталин подарил город Литве — пришли литовцы, и мы должны были со всем скарбом переезжать в Новогрудок.

Я сидел в страшной немецкой тюрьме и умирал ежедневно, 30 дней сидел в тюрьме в Глубоком. Каждый день полиция забирала от нас на расстрел 25 человек, 5 осталось, и я среди них. И так 30 дней, 30 раз ждал смерти.

Меня спас Константин Косяк, который пошел к немецкому гебиткомиссару и добился моего освобождения через 30 дней в тюрьме. Он был моим учеником в Новогрудской белорусской гимназии, хорошим учеником. И многим белорусам он тогда помог освободиться из немецких тюрем. Но когда пришли большевики, то первым его повесили…

Но я пошел дальше и создал подпольный университет, за что меня могли расстрелять. Меня вызвали в Минск на беседу, но пока я туда ехал, немцы были вынуждены бежать, им стало не до меня.

Мне вспоминаются некоторые люди. Например, один учитель, которого посадили за связь с партизанами. Я с ним очень подружился. Один раз он мне говорит: слушайте, господин Кит, я чувствую, что меня сегодня ночью расстреляют. А у него были такие красивые блестящие галянишчы — сапоги. Говорит: «Я вам подарю сапоги». Я отвечаю: «Что вы?! Кто вас расстрелять? Я никогда не пойду на то, чтобы взять у вас сапоги ». А ночью его взяли и расстреляли. Потом вижу — целый воз одежды, а наверху его сапоги — порезанные, он их порезал, чтобы немцам не достались ..

Я старался никогда никому не сделать вреда, это значит, что у меня чистая жизненная совесть. И это, считаю, является большой частью причин того, что сохраняет человека, помогает ему оставаться здоровым.

Я был не единственный белорус, кто убегал с Родины от проклятого коммунизма. Мы знали, что там нас ждут репрессии. И поэтому в конце войны миллионы белорусов запрягли лошадей, сели на телеги и двинулись на Запад.

Я заложил целую белорусскую колонию в Саут-Ривере, куда с моей помощью переехало около 300 человек. А они уже помогали переселяться другим. Вот так и создалась та белорусский колония в Америке, которая существует и сегодня.

На улице был 1956 год. Однажды подходит ко мне начальник: «Борис. Сделай полную выкладку по сжиженному водороду». Дали мне время, я начал собирать все возможные материалы, высчитывать силу топлива, потенциальные сложности. Написал большой отчет. И это было началом всего! Плывкий водород стал основным ракетным топливом, благодаря чему стало возможным путешествие на Луну, программы «Шатл» и многое другое.

Меня так увлекла эта работа, что я исследовал другие потенциальные виды ракетного топлива и написал первый в мире учебник по астронавтике, который и сейчас используют в мировых ракетных центрах.

От отца, который остался в Беларуси, я знал, что к нему приходили из КГБ и говорили: «Ваш сын стал большим человеком в Америке. Если захочет, он может смело приехать и работать в Советском Союзе».

Я на одном конгрессе смотрю, по коридору ходит какой-то человек. Подхожу. Представился. Оказалось, это Вернер Хайзенберг — один из создателей квантовой механики. У него были проблемы с квартирой, и я предложил свою помощь. Помню, как пришли с ним в нужную инстанцию и я потребовал: «Срочно дайте квартиру этому человеку. Перед вами стоит бессмертие.»

Как написал один литератор, в Америке я попал в глаз космического урагана. Встретил великих людей мира… при этом я всем говорил, что вышел из Беларуси, из самой бедной деревни, и что я этим горжусь.

С младшим сыном разговариваю только по-английски. А вот со старшим — только по-белорусски. В 1968 году вместе с женой они были назначены руководителями выставки американской архитектуры в СССР. Поездили по всем столицам. Были и в Минске. И вот мой сын выходит и чисто по-белорусски обращается ко всем. И все так удивились. Потом в газетах писали, мол, американцы специально выучили белорусский язык, чтобы понравиться в БССР.

У меня нет никаких рецептов долголетия, думаю, это сочетание многих элементов. Во-первых, это белорусская генетика. Во-вторых, все время я имел красивое дело: занимался учительством, наукой. В-третьих, моя жизнь была сначала страшно тяжелой. Я много голодал, а это хорошо для организма.

Я думаю, был вот Советский Союз, который назывался «империей зла», так еще оставались его останки. Это такая «отрыжка» от прошлого …

В 90-е даже планировал вернуться в Беларусь. У меня была мечта создать национальный университет. Разработал идею, искал финансирование, но на Родине это не вызвало энтузиазма.

Солженицын написал две книги, где есть все, даже рапорты главного немецкого командования в Беларуси, которое пишет в Берлин: «Что с этими белорусами? Они нам не помогают. Спрашиваем, почему вы не убиваете евреев?» Вот это надо отметить как очень хорошее и большое качество белорусов, что их не можно обвинить в бесчеловечности. Поэтому я горжусь, что я — белорус, что мы никогда не были убийцами.

Несмотря на все трудности и моменты, когда мне приходилось чуть ли не умирать, прожил это все, прошел. Я считаю, что наш самый высший покровитель Бог меня держал все время в своей опеке.

Будущее Беларуси за вами — молодыми и умными, образованными и сильными.

По материалам изданий «Новый Час«, Радио Свобода, Наша Нива, Комсомольская Правда.