Участвовать нельзя игнорировать

«Давайте перевернем страницу и посмотрим, как через эту кампанию, наше реальное участие в ней мы можем продвигать тему политзаключенных, не разделяя их на более или менее важных. Анатолий Лебедько.»

Владимир Некляев 29 июня предложил всем участникам нынешней избирательной гонки сняться с выборов в пользу Николая Статкевича, который находится за решёткой с 19-го декабря 2010-го года. То есть для него ещё прошлые выборы не закончились, как ушлые оппозиционные клоуны ринулись участвовать в новых. Естественно, что теперешние «герои» президентского марафона отказались поддержать Николая. Да ещё и кучу смешных отмазок придумали:

«Короткевич заявила, что не поддержит это предложение, поскольку представляет интересы людей, подписавшихся за проведение референдума. Калякин же назвал инициативу Некляева бессмысленным предложением. Лидер Либерально-демократической партии Сергей Гайдукевич обвинил Некляева в пиаре.» Ну а Лебедько сказал, что раз другие не снимаются, то и я буду учавствовать.

Татьяна «Зачем я все это делаю?» Короткевич

Оппозиция в теперешнем виде представляет собой дряхлое гнилое дерево, которое готово упасть в любую минуту. Дерево отбрасывает тень для всех остальных молодых ростков, мешая им пробиваться и получать необходимое количество солнечного тепла.

Несколько клоунов идут наперекор всей общественности. Сидит их товарищ почти 5 лет за решёткой — им похер. За 4 года не смогли определиться с единым кандидатом и стратегией действий — им похер. Массы людей в интернете пишут, мол, что вы долбаёбы окаянные делаете, зачем учавствуете в выборах — им похер.

Ажиотаж на встрече с «кандидатом». Малюпасенький город Гродно. Наверное, все жители пришли.

После 11 октября 2015-го года беларуская оппозиция, которая существовала на протяжении 20 лет — умрёт. Может кто-то и будет дальше выбивать определённые гранты и и иммитировать живое состояние, но это не принесёт результатов. Игнорирование Статкевича, отсутствие солидарности и чувства единства добьёт иммидж оппозиции окончательно. Как вы можете заявлять, что вытащите страну из кризиса и разрухи, когда вы даже за своего коллегу по борьбе заступиться не хотите? Кто из вменямых людей вам, блядь, поверит, что вы на что-то способны, если кампанию начали за пару месяцев до выборов? Вы случайно не под спайсами всё время находитесь?

Кто сказал «спайсы»?

И не надо ныть про диктатуру. Она давно играет оппозиции на руку, позволяя комфортно жить на средства спонсоров и совершать дрыгания, которые вы называете деятельностью. Ещё в 2011-ом году, после подавления молчаливых протестов, все структуры должны были сесть за стол и открыто сказать: «Ребята, каемся, посыпаем головы пеплом. Нас задушили на корню. Ничего толком не можем сделать. Везде гэбня на плечах виснет. Даже настоящие народные волнения пропустили, позволили их возглавить какому-то ёбнутому Дианову. Сидим на грантах и не рыпаемся. Готовы поддержать новых молодых политиков советами, связями и опытом. Извините, что так получилось. Мы устали, мы уходим.»

Единственный шанс остаться Лебедько, Дмитриеву (Короткевич) или Калякину в обойме — сняться с выборов в пользу Статкевича. Кто первый это сделает, тот заберёт себе весь рейтинг и славу. И сохранит остатки поруганной чести оппозиции.

Статкевича перевели в тюрьму, а Дмитриеву перевели грантов.

Задача для всех нормальных неравнодушных людей состоит в том, чтобы после 11 октября 2015-го года количество политических заключенных в Беларуси составляло 0 человек. Страна стоит на пороге грандиозных и ужасающих мировых событий. Население идеологически раздроблено. Зрелое гражданское общество отсутствует, экономика разваливается, действенные политические структуры отсутствуют, информационные войска отсутствуют. Вакуум между властью и национал-демократами нарастает. Нас завтра же можно всех по отдельности наклонить, да голенькими пощупать.

Новая жизнь начнётся не с нового президента, а с нового общества. Общества, в котором мы все стоим друг за друга и в самых сложных ситуациях находим выход. Надеемся, что и политические заключенные вскоре найдут свой выход. С вещами и за пределами тюрьмы.