Сегодня время от времени можно услышать заявления, что «беларуская культура бедная», а на «беларуском языке ничего великого не выразишь». И вот ведь беда — формально свой первый нобелевский лауреат у Беларуси появился только в 2015 году. И то Светлана Алексиевич пишет на русском языке, что наши соседи не прочь использовать как повод для манипуляций. Вопрос же про известных беларуских ученых может поставить в тупик неподготовленного беларуса. Так неужели же все эти слова про бедность беларуского языка и культуры — правда?
Где все беларуские гении?
Неужели беларуская нация — это действительно нация вечно угнетенных диких мужиков с сохой, и ничего, кроме картошки, у нас не рождается? Как раз именно эту мысль, про бедность и «колхозность» беларуской культуры, нам насаждали довольно долго, но мы с ней категорически не согласны. С другой стороны, возникает закономерный вопрос: если же про мужика с сохой все неправда, то почему на весь мир не гремят имена выдающихся беларуских исследователей, первооткрывателей, конструкторов, поэтов и писателей? Ответ прячется в беларуской истории и беларуской ментальности.
Агиплакат, выражающий протест против условий Рижского договора 1921 года
Во-первых, Беларусь и сегодня остается своеобразным «белым пятном на карте Европы». Европейцы и сейчас не всегда отделяют нашу страну от России, поэтому выдающиеся деятели науки и культуры беларуского происхождения, например, физик Жорес Алфёров, авиа-конструктор Павел Сухой, космонавты Владимир Коваленко и Петр Климук, биолог Александр Чижевский, геолог Игнат Домейко, художник Марк Шагал и др., ассоциируются больше с Россией, с Францией, с Чили еще какими-то странами, но только не с Беларусью.
Во-вторых, мы все еще во многом живем в советской ментальности и российском информационном поле. Беларусы и сами часто не отделяют себя от русских, с удовольствием делятся с восточными соседями «своими» культурными героями и перенимают оттуда «их» героев типа Суворова, Пушкина или Жукова. Даже пример с получением Нобелевской премии Светланой Алексиевич в 2015 году и дальнейшая реакция многих беларусов показала — мы не ценим своих выдающихся личностей и не умеем их отстаивать.
Светлана Алексиевич стала первой беларуской, получившей Нобелевскую премию по литературе.
В-третьих, многие беларуские таланты действительно реализовались за пределами своей Родины и не ассоциируются с Беларусью. В этом плане проблема утечки мозгов для нас совсем не новая.
В-четвертых, многие беларуские ученые были репрессированы в сталинское время, и вместе с ними уничтожены их труды и научные наработки. Знания и исследования, которые формировали беларускую науку, были ее фундаментом, превращались в пепел или в мелкие клочки бумаги. Именно на этом аспекте мы и хотим остановиться подробней.
«Беларусизация» Беларуси
Часто от сторонников «общерусского единства» можно услышать тезис, что Беларусь и беларуский язык — это явление, созданное искусственно по воле московской советской верхушки. И в пример приводят политику беларусизации, которая проводилась «сверху» большевистской партией. Действительно, беларусизация была официально утверждена в правительстве БССР, но это еще ни о чем не говорит. Ведь беларуское национальное пробуждение шло и в 19 веке, и особенно активно — в начале 20. Вспомнить хотя бы историю Первого Всебеларуского Съезда и провозглашения Беларуской Народной Республики. Национально-освободительное движение на наших территориях было уже сложно остановить — и тогда большевики решили его возглавить. Под эгидой Советской России была создана Советская Социалистическая Республика Белоруссия. Этому всячески способствовали местные беларуские сторонники советской власти. Например, беларус Александр Червяков, который участвовал в октябрьском перевороте в Петрограде, а с 1920 по 1937 годы был главой БССР. Именно при Червякове начался культурный расцвет Советской Беларуси в 20-тые годы. Он активно способствовал возвращению из эмиграции беларуских культурных и научных деятелей. При нем в 1921 и 1922 годах были открыты Беларуский государственный университет (БГУ) и Институт беларуской культуры ( Инбелкульт).
Александр Червяков
Официальный старт политике беларусизации был дан 15 июля 1924 года во время второй сессии Центрального исполнительного комитета БССР (высший орган власти в Советской Беларуси). С этого момента в стране официально силой закона стала проводиться национальная политика. Суть ее заключалась в трех направлениях работы:
- Всестороннее развитие беларуской культуры (открытие школ, техникумов, училищ, ВУЗов с беларуским языком обучения, развитие беларуской литературы, открытие беларуских культурных центров, издательств, которые бы печатали беларускую литературу, журналов, газет на беларуском языке, углубленное изучение истории Беларуси, развитие научно-исследовательской работы и создание беларуской науки)
- Выдвижение на правящие и руководящие посты людей из местного населения.
- Ведение государственного документооборота на беларуском языке.
Время беларусизации стало настоящим расцветом беларуского образования — открывались беларускоязычные учреждения, а мова стала обязательным предметом в любой школьной программе, знание беларуского языка требовали при поступлении в техникумы и ВУЗы. К 1928 году около 80% школ работали на беларуском языке. Появлялись новые беларускоязычные газеты и журналы, открывались издательства.
В 1925 году в БССР широко отмечалось 400-летие беларуского книгопечатания. На фото заметка в газете Савецкая Беларусь, специально или нет, авторы выбрали дату 25 марта, день, когда беларуская интеллигенция в эмиграции отмечала годовщину провозглашения БНР.
В это время активно творили люди, которые позже стали классиками беларуской литературы, — Янка Купала, Якуб Колас, Кузьма Чорны, Максим Горецкий, Дмитрий Жилунович, Кандрат Крапива, Михась Чарот и многие другие.
В это время активно также работают ученые лингвисты и географы. Большой вклад вносят историки Всеволод Игнатовский, Владимир Пичета, лингвисты Степан Некрашевич, Язэп Лёсик, географ Аркадий Смолич и другие. В 20-тые годы открывались учреждения высшего образования и исследовательские институты — Беларуский политехнический институт (сегодняшний БНТУ), Беларуский государственный университет, сельскохозяйственная академия в Горы-Горках, научно-исследовательский институт сельского хозяйства и лесоводства в Минске. В 1922 году в заработал Инбелкульт, на базе которого в 1929 году появилась Беларуская академия наук.
По адресу ул. Революционная, 2 в этом белом здании в 20-тые годы размещался Инбелкульт. А после его реформирования — Академия наук до тех пор, пока архитектор Лангбард не построил для АН современное хорошо нам известное здание с колонами.
В это время выходит большое количество работ в разных отраслях науки — по беларуской лингвистике, по экономике и организации сельского хозяйства, по химии, по истории, по педагогике. Издаются беларуские учебники для школ, азбуки и читанки для обучения деток грамоте. Беларусы изучают и открывают заново для себя свою историю, и это способствует развитию общественной и философской мысли. Беларусь с ее народом, культурой и прошлым обретает четкие очертания и перестает быть просто территорией, населенной «тутэйшими».
Немаловажно, что все эти труды по истории, лингвистике, географии, агрономии становятся базой для дальнейших исследований, фундаментом для развития беларуской науки. Теперь будущим поколениям беларуских ученых будет от чего отталкиваться, стремясь к новым высотам. Так должно было быть, но тут внезапно все пошло не так.
В концу 20-тых годов относительная либерализация уже успевает дать свои плоды — экономика СССР более-менее восстановлена после череды войн, — а в партии большевиков завершилась внутренняя борьба, теперь Сталин окончательно и единолично стал во главе советской страны. В Москве возвращаются на путь построения коммунизма, грядет эпоха сталинских репрессий.
Репрессии 30-тых годов против беларуской интеллигенции
Беларусизация фактически сворачивается в 1929 году. Самого главу БССР Александра Червякова и его «нацдемовскую» политику критикуют на партийных собраниях в Минске и Москве. С самого начала 30-тых годов разворачивается настоящая война на уничтожение беларуской национальной интеллигенции. В 1930 году чекистами сфабриковано ложное уголовное дело «Союза освобождения Беларуси», по которому были репрессированы практически все ученые и проходили многие литераторы : Степан Некрашевич, Язэп Лёсик, Всеволод Игнатовский, Владимир Пичета, Якуб Колас, Янка Купала, Максим Горецкий. Академия наук буквально разгромлена — лучшие умы Беларуси отправлены в ссылку в разные отдаленные области России.
Беларуские литераторы и ученые. Слева на право сидят: Я. Купала, А. Круталевич, Я. Лёсик, С. Некрашевич, В. Чаржинский, В.Шемпель, М. Байков. Слева направо стоят: 1,2 — неизвестно: 3 — Ч. Родевич,; 4 — Я.Колас, 5- Цвирка, 6 — Я. Дыла. Почти все они были репрессированы. Фото 1922 года
Репрессии не прекращаются, и в течение 30-тых годов одно за одним продолжаются дела против интеллигенции. Расправляются не только с учеными, писателями и поэтами, уничтожают высококлассных специалистов во всех сферах — лучших агрономов, специалистов в сельском хозяйстве, в промышленности, в статистике, лучших управленцев, тех, кто умеет вести административную работу.
Кто не попал под каток в 1930 году, тех арестовывают в 1931, или 1932, или 1933. Тех, кто прошел тюрьмы, ссылку и остался жив, арестовывают повторно. С каждой новой волной репрессий следствие и суд становится все формальнее, а приговоры все суровее — людей расстреливают без всякой вины. Чистки проходят и в самом партийном аппарате. Бывшие проводники советской власти в Беларуси вдруг оказываются преступниками и контрреволюционерами. Апогеем сталинских репрессий в Беларуси стал 1937 год, когда в ночь с 29 на 30 октября в Минске расстреляли более 100 человек, среди которых было множество беларуских литераторов.
Уничтожение культурного наследия
Советские власти вели борьбу не только самой беларуской интеллигенцией, но также с ее наследием. Из библиотек, книжных магазинов полностью изымались все книги, написанные репрессированными учеными, профессорами, академиками, литераторами. Изымались из школьного фонда учебники, хрестоматии, сборники диктантов вне зависимости от содержания, если на обложке просто стояла фамилия репрессированного автора.
Летом 3 июня 1937 года вышел тайный приказ Главлита БССР (орган цензуры) под названием «Список литературы, которая подлежит конфискации из библиотек общественного пользования, учебных учреждений и книготорговли«. Этот приказ не надлежало опубликовывать, но его текст передавался под расписку в пользование директорам библиотек и книжных магазинов. Директора учреждений должны были внимательно просмотреть книжные полки, собрать «запрещенные элементы» и передать в ближайшие отделения Главлита. Точно также надо было поступить с журналами и другими периодическими изданиями, если в них была напечатана какая-то статья или произведение автора из списка. Далее сотрудники Главлита уничтожали крамольные книги, либо пропуская их через машины для резки бумаги, либо сжигая.
Цензура в СССР действовала не только в литературе. Так, например, с фотографии со Сталиным исчез нарком внутренних дел Николай Ежов. Он с 1938 по 1939 годы был главным организатором сталинских чисток, а в 1939 сам был репрессирован и расстрелян.
«Черный список» Главлита состоял из 421 позиции и объединял абсолютно разные произведения — работы по истории и этнографии, по языковедению, публицистику, труды по экономике и, конечно, много художественной литературы. Напротив многих фамилий стояла лаконичная пометка «ВСЕ КНИГИ». Ко «всекнижкам» отнесли Алеся Дудара, Владимира Дубовку, Дмитрия Жилуновича, Митрофана Довнар-Запольского, Михася Чарота, Максима Горецкого, Владимира Пичету, Дмитрия Прищепова, Аркадия Смолича, Антона Луцкевича, Вацлава Ластовского, Степана Некрашевича, Язэпа Лёсика и многих других — всего более 50 авторов.
Политика беларусизации закончилась — теперь все, что могло нести в себе национальную идею, подлежало измельчению в бумагорезательной машине. Уничтожали исторические исследования и труды по беларуской лингвистике: словари, грамматики, справочники, диалектические сборники, учебные пособия, школьные учебники, сборники диктантов, буквари. Приговор вынесли даже анонимной поэме «Тарас на Парнасе». Порой случались и казусы. Например, среди «крамольной» литературы была книга самого товарища Сталина — Сталін І.В. «Пытанні ленінізму» на беларуском языке. Скорей всего, в опалу попал переводчик, а цензоры, увидев неугодную фамилию в выходных данных, автоматически занесли книгу в «черный список».
Знак «Отличник Главлита СССР» выдавался за старательную работу.
Приказ 33 Главлита получил долгую жизнь — «черные списки» литературы действовали десятилетиями и регулярно пополнялись. Менялись только формулировки. Со временем вместо слова «конфискация» стали употреблять «очистка» — например, «очистка библиотек, книжных магазинов от устаревшей и политически вредной литературы». Список «устаревшей литературы» стал таким объемным, что выходил отдельной книгой — снова и снова цензоры шныряли по библиотекам, вычищая с полок остатки беларуского культурного наследия 20-тых годов.
К счастью, не все удалось уничтожить. Многие произведения сохранились в подшивках журналов тех годов, некоторые в виде дубликатов были обнаружены в республиканском хранилище. Есть надежда, что еще что-то найдется в архивах КГБ, ведь часто работы репрессированных авторов прикреплялись к уголовным делам. Однако все же львиную долю литературных и научных трудов не удастся восстановить. И ведь все это время мы говорили только про опубликованные работы — а сколько рукописей, черновиков и наработок было уничтожено? Например, известно, что при обыске у Михася Зарецкого были изъяты «рукописи на 3129 листах, переписки на 953 листах». Что на них было мы, скорей всего, не узнаем никогда — уникальные личные собрания потеряны для беларуской культуры навсегда.
Автор — Виктория Пальчис
Поддержать проект 1863x на платформе Talaka!
Записи
— Финансовый отчёт по Дню Воли 2019 и БНР101! — Угроза Кремля, разгул шляхты, проблемы с законом - о чем писали «политологи» ВКЛ — Люблинская уния. Как создавалось «Союзное государство» Беларуси и... Польши — 7 часов, 70 согнанных военных и голосование по указке - как большевики провозгласили ССРБ — Что мы делали в 2018 году?